«Дедлайн — это самый сильный источник вдохновения»

Художник Майра Кальман — создатель двух популярных блогов для газеты The New York Times и многочисленных иллюстраций для обложек журнала The New Yorker. Сама Кальман считает свой подход журналистским. Во всем, что она делает, действительно прослеживается природная любознательность. В своем интервью для T&P она рассказала, как в 22 года бросила занятия литературой и начала рисовать, а также, почему каждый день начинает с чтения некрологов и ставит себе целью не быть скучной.

— У вас есть какой-нибудь определенный распорядок дня?

— Избегать работы — это, по-моему, отличный способ настроиться на должный лад. По утрам я много брожу, пью кофе, читаю некрологи. И вот после этого я, может быть, готова начать работать. И еще дедлайн — очень хорошая вещь. Дедлайн — это, возможно, самый сильный источник вдохновения, когда надо что-то сделать — сильнее, чем что бы то ни было.

— А что там насчет некрологов?

— На этой неделе был некролог Кертиса Аллины, который изобрел упаковки для леденцов. Это был невероятный некролог, потому что он вырос в Вене, потерял всю свою семью в Аушвице и приехал в Америку, где работал на эту компанию, которая производила мятные конфеты. То, чем он занимался — дизайн и маркетинг этих упаковок — считалось очень банальным. Но я считаю, что каждый некролог в итоге о том, какими героями, какими благородными порой оказываются люди. Так что это хорошее начало дня.

— Создается впечатление, что в центре всех ваших иллюстраций — рассказанная история.

— Я думаю, все, что я делаю — это повествование, это не просто история, а фильм, фильм моей жизни. И обычно я пытаюсь вложить слишком много информации в одно изображение. Поскольку я всегда думала, что буду писателем, я так и начала — писателем, а не художником. А потом, когда решила начать рисовать, это должно было быть повествовательно. Это все вещи из моей жизни: то, что я видела, и то, что находила в книгах. Я всегда рассказываю истории.

— Как вы решили стать художником, а не писателем?

— Мне надоела моя писанина, и я думала, что она ужасна. Тогда я решила, что рисовать должно быть проще, чем писать. Этим я и занялась. Я стала рисовать. Мне было около 22 лет

— Сначала рисунки приходили легко?

— Самое интересное, что я подошла к этому с позиции наивного начинающего художника, который просто делает то, что ему нужно и хочется делать. Конечно, я была связана с искусством: у меня было много друзей-художников и я посещала школу, специализировавшуюся на живописи и музыке. Но это все. В то время я открыла для себя мир комиксов и иллюстраций новой волны и подумала, что существует способ рассказать историю с помощью рисования, и при этом мне не надо для этого изучать живопись. Так что я просто погрузилась в это с головой и была уверена, что никаких правил я не нарушаю.

— Почему вы выбрали тему американской демократии для вашего проекта «Погоня за счастьем» (kalman.blogs.nytimes.com)?

— Мне надоело писать о себе. Я почувствовала, что я достаточно сделала уже в своей жизни. Я хотела сделать что-то, что бы позволило мне выйти за пределы этой сферы и прикоснуться к тому, о чем я ничего не знала. Это были американская история и демократия. Тогда Обаму выбрали в президенты, и это было началом новой эпохи, существовал интерес к тому, какой может быть наша страна. Все тогда испытали вдохновение и почувствовали, что произошло нечто новое и свежее.

— Какую роль в вашей работе играет любопытство и желание учиться?

— Будучи иллюстратором и писателем, я в каком-то смысле действую как журналист. Моя работа заключается в том, чтобы сообщать вам, что я вижу и что об этом думаю я и другие люди.

Так что быть любопытной — это естественная часть процесса. И желание знать, что люди делают и почему, и как это работает. А почему на тебе эти туфли? А для чего тот перфоратор? Любопытство — оно в равной степени о том, как люди проживают свою жизнь, и о том, как вообще устроен мир. Как художник, я сообщаю о вещах больших и маленьких. И иногда просто невозможно понять, что из них есть что.

— Есть ли у вас особая техника рисования?

— Я люблю ходить в магазины, где продаются материалы для художников. Ничего не может быть веселее, чем покупать краску, кисти и бумагу, а потом прийти домой и все это доставать. В моих работах множество источников вдохновения: фотографии, просто миллион разных объектов и изображений, наброски из моих записных книжек. А потом я просто все это складываю в таком порядке, чтобы появился какой-то смысл.

— Вы сейчас в музее. У вас есть с собой блокнот?

— У меня всегда с собой блокнот. Первая такая записная книжка появилась у меня в 1969 году, и я до сих пор храню их все. Когда я была моложе, там было больше художественного текста, а теперь это в основном рисунки, идеи, дизайн и вещи. Но я обязательно просматриваю блокноты где-то примерно раз в два месяца.

— Вы знаете, сколько их у вас?

— Возможно, около 50–60. Может быть, больше. В начале было меньше. Теперь я рисую все больше и больше.

— В чем для вас главная сложность творческого процесса?

— Желание сделать что-то действительно прекрасное и опасение, что получится на самом деле ужасно, и то, как реагировать на такие ситуации. Я думаю, самое сложное — это посмотреть на свою работу и понять, что редактировать, а что оставить как есть. Есть же миллион решений, которые надо принять. И я думаю, что в конце концов каждый надеется не быть скучным. Меня бы бесконечно ужасало, если бы мне казалось, что моя работа скучна. Также нужна настойчивость и — возможно, это самое трудное — быть настойчивым и верить, что то, что ты делаешь, стоит того.

— Есть ли какие-то особые советы, которые вы даете своим студентам в School of Visual Arts?

— Я говорю им, что нужно сохранять чувство юмора и стараться перенести его в свою работу. Но я думаю, что еще более важно уметь рассматривать свою работу как продолжение самой естественной части себя. В отличие от ситуаций, когда ты художник или дизайнер и пытаешься насильственно ограничить себя этим определением — каким бы оно ни было. Просто нужно понять, что действительно делает тебя счастливым, и добиваться этого как можно активнее — потому что это даст тебе ответы на множество вопросов.

Я думаю, речь идет о том, чтобы уничтожить любую аффектацию, притворство, установленную программу и просто постараться быть тем, кто ты есть. Что очень сложно, это может занять годы в принципе. Я говорю им, что нужно искать внутри самую маленькую, самую незначительную частицу, которая действительно доставляет удовольствие, а это даст ключ к тому, что действительно важно.

— И что это в вашем случае?

— Видимо, ходить и смотреть — и пытаться отредактировать и переработать вещи на самом личном уровне.